- Товарищ командир, где же наша авиация? - часто спрашивали бойцы. И я молчал, не зная, что ответить.
Не забуду первый налет фашистских бомбардировщиков на Волховскую гидроэлектростанцию.
Был сентябрьский, на редкость теплый, тихий вечер. Солнце клонилось к закату. Вдалеке со стороны противника послышался прерывистый ухающий гул самолетов. Показалась девятка юнкерсов. Они шли на небольшой высоте звеньями в направлении плотины реки Волхова. Не спеша развернулись над рекой и начали сыпать бомбы. Первое звено отбомбилось, за ним второе, третье, и никто их не тревожил, и никто им не мешал. Видимо, у немецких летчиков все-таки нервы были напряжены до предела: ни одна из бомб не попала в плотину, пострадали рыбы в реке. Как дорога для нас была в то время Волховская гидроэлектростанция. Ведь она снабжала электроэнергией блокадный Ленинград. Благодаря этому ленинградцы давали фронту снаряды, ремонтировали танки и артиллерийские орудия. Но Волховская ГЭС осталась невредимой.
И только когда юнкерсы отбомбились и стали удаляться на запад, одна наша зенитная пушчонка открыла в хвост вражеским самолетам бесприцельный огонь. Струсили зенитчики, попрятались, когда немецкие стервятники были у них над головой. Возмущению нашему не было предела. Но это было в 1941 году. В дальнейшем наши зенитчики храбро вступали в бой с гитлеровскими самолетами и наносили им ощутимые потери.
В этой тяжелой обстановке очень важно было поддержать боевой дух у наших воинов, ослабить у них страх перед воздушными пиратами. Решая эти задачи, наша армейская газета периодически стала печатать материалы с практическими советами бойцам и командирам, как нужно организовывать противовоздушную оборону на переднем крае. Давались советы специалистов по ведению залпового огня из винтовок по вражеским самолетам, при стрельбе из ручных пулеметов при пикировании самолетов, при выходе из пике, при горизонтальном полете, какие следует устанавливать прицелы.
Газета публиковала материалы о лучших летчиках, их умении в воздушном бою одерживать победу. Особое внимание уделяли боевым действиям стрелков-радистов, чей меткий огонь был гибельным для немецкий авиации.
Редакционные работники постоянно поддерживали тесную связь с действующими частями и подразделениями, часто бывали на передовых позициях, где их всегда радушно встречали. Командиры старались предоставить военным корреспондентам все возможности для встречи с отличившимися в бою воинами, установления постоянной связи с редакцией газеты. Вспоминается мне один курьезный случай, когда гостеприимство командира саперного батальона Калюжного Б. чуть не окончилось трагедией. Командир батальона оказался в прошлом художником и был рад видеть у себя военного корреспондента. По его приказанию на лесной поляне был организован праздничный обед. Только приступили к трапезе, как на наши головы посыпались вражеские мины. Огневой налет был внезапным, но непродолжительным. Я успел нырнуть в ближайший блиндаж. Был ранен повар. От праздничного стола ничего не осталось. Это происшествие многому научило меня. Я твердо усвоил, что на войне нельзя вести себя по-праздничному, всегда нужна разумная осторожность и постоянная бдительность во всем.
Опыт показал, что военный корреспондент должен быть человеком широкого профиля. Он обязан хорошо знать не только основы военного дела, но иметь хотя бы общее представление об особенностях использования на войне родов войск. Без этого трудно ориентироваться и невозможно грамотно описывать происшедшие события. Но я никак не предполагал, что мы должны еще знать и азы медицины. Однажды послал меня редактор в прифронтовой госпиталь - там один из хирургов открыл новый способ восстановления челюсти при ранении. Мне предстояло рассказать об этом опыте читателям газеты. Нашел этого хирурга, представился. Он заявил мне, что ничего рассказывать не будет, лучше лично посмотреть, как проходит операция. Я согласился. В хирургическую привели раненого, у которого нижняя челюсть была разбита на несколько частей. Вид у раненого был ужасный, страшнее в жизни ничего не встречал. Хирург принялся за восстановление разбитых частей челюсти, попутно объясняя мне ход операции. У меня внезапно помутнело в голове, и я потерял сознание. Врачу пришлось прекратить операцию и приводить меня в чувство. Выполнить задание редактора не смог.
|
