По данным объединенной следственно-оперативной группы, в результате конфликта пострадало более 8 тыс. человек, в том числе 583 погибло (407 - ингушей, 105 - осетин, 17 - военнослужащих), ранено более 650 человек. Уничтожено либо повреждено около 3 тысяч жилых домов, в основном, в Пригородном районе. Примерный материальный ущерб составил свыше 50 млрд. рублей. Обе стороны в конфликте применяли жестокие формы обращения с противником: захват и убийства заложников, изнасилование женщин, разграбление имущества, поджоги и взрывы домов. В декабре 1992 г. в разговоре со мною Сергей Хетагуров сообщил подробности, как осетины "освоили" простой метод уничтожения жилых домов: "Открывается газовое отопление, простреливается труба и поджигается, и... дома нет". Исключительно жестокие формы этнического насилия, которые проявились в данном и в других конфликтах на территории бывшего СССР, требуют особого анализа и объяснения. Если при рассмотрении Ошского конфликта мы обращали основное внимание на элементы социальной паранойи и поведения слабо модернизированной сельской молодежи, то в осетино-ингушском конфликте насилие организовывалось и исполнялось при активном участии элитных слоев и организованных структур. Чем объяснить отсутствие иммунитета от насилия у представителей правящей элиты самого высокого ранга? Особенно, если насилие совершается на этнической основе в защиту "собственного" народа. В какой-то мере это можно трактовать как наивысшую форму демонстрации лояльности своей группе, к которой могут прибегать лидеры, чья принадлежность может подвергаться сомнению. Случай с Хетагуровым, проявившем особо жесткую линию поведения, может быть объяснен как некая компенсация его недостаточной "осетинскости" (слабое знание языка, брак с неосетинкой, длительное проживание в Москве и не "чисто осетинское" происхождение, хотя и связанное со знаменитым родом Косты Хетагурова). Такая демонстрация есть необходимый элемент признания лидера членами группы "своим", т. е. своего рода вариант криминальный солидарности. "Полукровки" в конфликтах очень часто демонстрируют наиболее высокую степень вовлеченности и энтузиазма, ибо этнически расколотое общество не терпит незаангажированных маргиналов. Доказав свою лояльность группе, лидер может претендовать на самые высокие места в иерархии власти. По крайней мере, для Сергея Хетагурова оказалось возможным вполне успешно участвовать в выборах первого президента Северной Осетии в январе 1994 г., составив серьезную конкуренцию Ахсарбеку Галазову. Важным обстоятельством массово-психологической подготовки к совершению актов коллективного насилия стала длительная обстановка полувоенного положения в республике, милитаризация населения и масштабная антиингушская пропаганда, создавшая образ врага из части населения республики, которое фактически оказалось в роли заложников всевластия местных властей. Насилие против ингушей стало своего рода средством утверждения "геройства" осетин, их групповой консолидации и "гордости" после жестоких потрясений в связи с пережитым аналогичным насилием по отношению к членам своей группы со стороны грузин в Южной Осетии. УРОКИ КОНФЛИКТА В СЕВЕРНОЙ ОСЕТИИ Хотя война в Чечне затмила события в республике Северная Осетия, первый насильственный конфликт на территории современной России остается неразрешенной гуманитарной и политической проблемой. Политики и эксперты должны осмыслить уроки осетино-ингушского конфликта и не терять воли к его урегулированию. Ряд оценок и предложений мне кажутся наиболее важными. Это был этнический конфликт в его наиболее выраженной форме, ибо обе конфликтующие стороны были мобилизованы по принципу этнической принадлежности, а насилие носило четко избирательный характер - осетины убивали ингушей, ингуши - осетин. Активное участие в конфликте российских вооруженных сил, как и в целом федеральных и республиканских властей, не меняет этой оценки. Республиканские власти полностью встали на позиции "национальных интересов осетин" и предпочли кровную солидарность с гражданами другого государства защите интересов и безопасности жителей республики, которые составляли этническое меньшинство. Более того, они и выступили организаторами силовой акции изгнания части граждан с территории их проживания вместо настойчивых усилий по улучшению правления и нейтрализации провоцирующей деятельности ингушских радикал-националистов среди жителей Пригородного района. Вместо позитивных мер по вовлечению ингушей в общественно-политическую жизнь республики, усилению их лояльности и социально-культурной удовлетворенности, был избран путь отторжения и даже третирования тех, кто еще на памяти живущих поколений испытал травму депортации и легко стал жертвой безответственных агитаторов "своей" государственности и "справедливых" границ.
|