Федеральные власти не оказали своевременной помощи в виде конструктивной программы умиротворения и не смогли обеспечить правовой порядок в зоне межэтнической напряженности. В момент эскалации конфликта Центр разделил примитивную версию об "ингушской агрессии", и вместо разъединения сторон и пресечения межобщинного насилия его представители необдуманно раздали автоматическое и другое оружие гражданским осетинам, а мощью российской армии, проутюжившей ингушские поселки Северной Осетии, а также часть территории Ингушетии, еще более рискованно решили достать бронетехникой и до Чечни. И тем не менее конфликт относится к категории этнических, хотя из этого совсем не следует вывод, что между двумя народами существует врожденная нетерпимость друг к другу и их совместное проживание в рамках одной республики или добрососедство невозможны.
Конфликт выявил существование в ряде регионов России своего рода гремучей смеси из одурманенных этническим национализмом представителей интеллигенции и политиков и плохо обустроенной части молодых мужчин, готовых под флагом "интересов нации" или "государственного суверенитета" выйти из гражданского повиновения и самим повоевать с "врагами" с прицелом прибрать к рукам чужие земельные участки, дома или квартиры. Если бы власть не допустила "калашниковский ряд" на рынке в Назрани и неконституционные военизированные формирования в Северной Осетии, насилие такого масштаба было бы невозможно, несмотря на паранойю тогдашних ингушских "национальных лидеров" поменять флаги и начальников в Пригородном районе и несмотря на насаждавшуюся в Северной Осетии нетерпимость к ингушам.
Две конфликтных ситуации в Южной Осетии и в Чечне сдетонировали вооруженное столкновение в Пригородном районе. Чеченская "национальная революция" оставила три неполных и бедных района бывшей ЧИАССР для того, чтобы, по словам Дудаева, "ингуши прошли свой путь страданий и борьбы за свою государственность", что подтолкнуло последних к территориальному авантюризму, особенно после образования отдельной Ингушской республики летом 1992 г. В свою очередь, юго-осетинские мигранты и воины, по словам одного из их идеологов, Алана Чочиева, получили шанс "впервые в истории выступить вместе с Северной Осетией единым фронтом в борьбе против внешней агрессии", что окончательно разрушило хотя и сложное, но все-таки мирное сосуществование двух этнических общин в Северной Осетии.
Что следует делать после трагических событий? Во-первых, и прежде всего - позволить и помочь изгнанным ингушам вернуться в свои родные места, в том числе и во владикавказские квартиры, примириться со своими бывшими соседями и сослуживцами и стать полноправными и лояльными гражданами Северной Осетии. Это самое трудное, но и самое необходимое. Иначе память о родине и достаточно благополучной жизни будет питать многие десятилетия ненависть среди изгнанных и обездоленных. Никакие внутренние границы между двумя республиками не дают гарантии умиротворения.
Руководство Северной Осетии и общественность должны пойти на этот шаг и только тогда могут с полным основанием выступать с миротворческими инициативами общерегионального масштаба. Бывшие жители Пригородного района и Владикавказа никакой опасности миру в республике не представляют. Включенные в хозяйственную деятельность и в общественную жизнь, в том числе в местное и республиканское управление, они принесут только пользу, в том числе и экономическую, в чем Северная Осетия нуждается больше всего. Достаточно мощный пропагандистский аппарат, авторитет руководства и сильная интеллигенция, поменяв установки в отношении ингушей, могут преодолеть насаждавшийся стереотип о несовместимости, в том числе и на массовом уровне. Если нельзя вернуть занятые квартиры, можно пойти по пути компенсаций и помощи в обустройстве. Северо-осетинская интеллигенция, в свое время поддавшаяся безоглядному национализму, не сможет жить с этой виной и должна стать инициатором умиротворения и налаживания диалога.
Соседняя Ингушетия, несмотря на разрушительное воздействие войны в Чечне, кажется, сумела доказать свою состоятельность как республика и в пределах нынешних границ. Освобожденной от бремени хотя бы части беженцев из Северной Осетии, этой республике есть чем заняться по налаживанию основ экономики и социальной жизни.
|
