Afghan
В июне 1987-го подполковник Николай Мауренко был направлен в Афганистан. В белорусском Гродно осталась семья: жена Александра и сын Олег учился в школе. Наверное, учли армейские кадровики, что восток - дело тонкое и знакомое для Николая. Климат привычный, еще в Ташкенте в Высшем общевойсковом командном училище туризмом занимался.
- Улетали в Афганистан в транспортном самолете с ташкентского аэродрома. Все парашюты одевают. Тесно в этих ремнях, какие-то кронштейны, и я зажатый весь. А когда к Кабулу подлетали, кабина пилота где-то в ногах оказалась. Думаю, Бог ты мой! С парашютом-то никогда в жизни не прыгал. Вышел - жара 50 градусов. Пот течет. Кругом колючая проволока. Потом опять на самолет - и в Шинданд, тогда уж научился пристегивать все ремни.
На фотографиях из военного альбома подполковника Мауренко - крепость Чагчаран в афганской провинции Гор на высоте 3600 метров. Мотострелковый батальон Мауренко охранял `духовский` аэропорт `зеленых` - так называли солдат Народной армии Афганистана, с которой сотрудничали. А самого комбата и его батальон охраняли 40 собачек всех мастей, чтоб `духи` не порезали`. Такая была дружба - днем все улыбаются, а ночью напасть могли запросто. Город Чагчаран, как и другие афганские городки, жил тогда обычной жизнью. Глинобитные, не пробиваемые из танка дома. Сутолока базарчиков, духанов и магазинчиков с привозным товаром.
- Вообще-то мирное население относилось к нам спокойно. Но из-за личной недисциплинированности много людей страдало. Переговоры вел с гранатой на столе. Как забудешь положить, сразу взгляд настороженный. Например, в городе Фарах была мирная зона, и все равно - ушки на макушке. Идешь с двумя автоматчиками, а ощущение неприятное. Но надо было все правильно понимать - мы же на их землю пришли, не они к нам. В Афганистане по Корану был 1369 год - 14 век. А мы со своим двадцатым веком туда вошли.
Около полгода я там был, потом из Чагчарана нас выводили в Шинданд на технике броневой. Это 5 перевалов на высоте более трех тысяч метров с боевыми действиями. Через месяц я обратно повез продукты и боеприпасы нашим братьям `зеленым` - 500 километров туда и обратно в боевой обстановке.
Разведка - дело особое
Потом была служба в разведбате. Боевая задача - охрана `иранки` - 800 км территории вдоль иранской границы - от Кушки через Торгунди, Герат, Шинданд, Фарах и до Гиришка и Кандагара. Батальон в составе мотострелковой Шиндандской дивизии занимался сбором и реализацией разведданных и выполнением операций в горных засадах. А горы там серьезные - сплошное нагромождение скал.
- Когда разведчики идут на задание, дважды по одной тропе не ходят. На старых заросших дорогах, перекрестках, где вода после дождей скопилась, где узкие тоннели, нет объездных путей, как правило, участки заминированы. Где вправо и влево не можешь двинуться, лучше сделать объезд в 5-10 км, но этой дорогой не ходить. Тут уж чутье не подводило, помогала и радиотехническая разведка, и прослушка, и агентура, и специалисты, и наблюдение, и слежка, и артиллерия. Каждый вечер в 19
часов обрабатывались те точки, с которых нас могут обстрелять ночью. Огневые завесы делали, потому что за жизнь людей, нам доверенных, надо было отвечать.
Помню, на 7 ноября командующий Громов прилетел в Шинданд. В этот день погибли два человека - один в Кабуле и в моем батальоне. Случилась нелепость: санинструктор вышел ночью, а там стена - дувал на уровне головы. Караульная собака выбежала за дувал, налетела на `растяжку`, взрыв, и осколки полетели. Сержант получил ранение, несовместимое с жизнью, и умер. И эта ничем не оправданная смерть навсегда в памяти останется.
Война, война - нелегкий труд
- Изобретательные люди, эти `духи`, они обучались в спецшколах в Пакистане и Иране. Не было так, как в прошлую войну - тут они, а тут мы. Была партизанская горная война. 15 человек могли держать батальон в ущелье. На танках и бронемашинах мы оцепляли все эти высотки, чтобы дать путь
проводке нашей колонны. И с воздуха прикрывали: бомбили и вертолеты, и самолеты дальнего действия.
|
