Я отправился на наблюдательный пункт 756-го полка, к Зинченко. Его полк должен был, переправившись по мосту Мольтке, подойти к зданию швейцарского посольства (мы называли его `белым домом`), а в дальнейшем изготовиться для атаки так называемого `дома Гиммлера`, где размещались ведомства министерства внутренних дел и гестапо. Под прикрытием артиллерийско-минометного огня наша пехота рванулась на мост. Сначала проскочили отдельные группы бойцов 756-го полка во главе с сержантами Петром Пятницким и Петром Щербиной. За ними - рота старшего лейтенанта Е.К. Панкратова, возглавлявшего цепь. Он перебежал мост и уже около здания посольства очередью из пулемета был тяжело ранен. Роту возглавил старший сержант И.Я. Сьянов. Вскоре весь 1-й батальон капитана Неустроева перебрался на противоположный берег. Вместе с комбатом в атаке - замполит А.П. Берест и начштаба К.В. Гусев. Пущены в ход гранаты, бьют в упор автоматные очереди. Бой идет в `белом здании` и в соседних домах. Темно. Ночь. Вспышки снарядов выхватывают пробегающие по мосту фигуры бойцов...
Наступило утро. С новей силой грянули залпы орудий. Заскрежетали гвардейские минометы. Пехота дивизии двинулась в атаку. Цель - `дом Гиммлера`. Это последняя преграда на пути к рейхстагу. А через мост Мольтке шли и шли танки, орудия, подразделения нашей и соседней, 171-й дивизии. `Идем на рейхстаг!` - с воодушевлением говорили бойцы. В бой вступили батальоны 674-го полка. Совместно с 756-м полком, выбив врага из `белого дома`, они ведут штурм `дома Гиммлера`. Первыми из подразделений нашей дивизии ворвались туда батальоны Давыдова и Неустроева. Всю ночь длился в доме тяжелый бой. Действовать приходилось мелкими группами. Дрались за каждую комнату, за каждый этаж. Здание поминутно сотрясалось от взрывов, часто возникали пожары. Рядом сражаются бойцы 171-й дивизии. Они освобождают от гитлеровцев дома северо-восточнее швейцарского посольства.
А противник вводил в бой все новые и новые подразделения. Против нас оказались курсанты морской школы из Растока. Их сбросили в центр города на парашютах с транспортных самолетов и приказали любой ценой задержать продвижение наших войск к правительственным зданиям. С курсантами столкнулись бойцы Плеходанова. Около 400 курсантов попали к нам в плен, часть была перебита, а часть отошла к рейхстагу. Мне пришлось разговаривать с их командиром, который заявил, что `все равно мы вас победим, у нас с часу на час появится новое оружие`. А какое, никто из пленных не мог сказать. К рассвету 30 апреля батальоны атакующих полков нашей дивизии полностью очистили здание министерства внутренних дел. Теперь в руках фашистов остались лишь рейхстаг и напротив него, через площадь Кенигсплац, Кроль-Опера. Позднее я узнал, что в то время, когда дивизия переправлялась через мост Мольтке и уничтожала последнюю надежду фюрера - курсантов морской школы, Гитлер устроил бракосочетание с Евой Браун.
С небольшой оперативной группой и командующим артиллерией дивизии полковником Г.Н. Сосновским я находился на своем НП в одном из домов на берегу Шпрее. Из окна четвертого этажа, как на ладони, виднеется иссеченная огнем, изрытая снарядами, площадь. Справа от рейхстага, вытянув высоко в небо свои длинные тонкие жерла, стоят немецкие зенитные орудия. Вдоль аллей парка маячат расщепленные и обугленные деревья, похожие на остановившихся странников. Слева просматриваются доты. В мутном, задымленном небе тонет широкая темная крыша рейхстага с изогнувшимся ребристым куполом, а по сторонам его выпирают тупые башни. Впереди рвутся снаряды, приносятся пули. Воздух вздрагивает от разрывов. До рейхстага - триста шестьдесят метров. Что за расстояние для тренированного бойца! Не более чем две минуты стремительного броска! Но сейчас это расстояние равносильно пропасти.
На рассвете 30 апреля наша артиллерия обрушила мощный удар по рейхстагу и Кроль-Опере. Под прикрытием артиллерийско-минометного огня пехота подошла к заполненному водой рву, который оказался на пути к рейхстагу. Ров этот был предназначен для строящегося открытым способом метрополитена. Перейти его трудно. Необходимо подавить огневые точки противника, а для этого артиллерию нужно ставить на прямую наводку. Никто не думает о еде и отдыхе. С 15 апреля воины дивизии спали лишь урывками. Так было! Сегодня это кажется удивительным и невозможным. Тогда же это было естественно. Вот, пробираясь по узким проходам между развалинами, тянут свои пушки артиллеристы. Трудно тащить пушку через окна и проломы в стенах, по грудам битого кирпича и искореженного железа. В бой входили все новые и новые артиллерийские расчеты. Но огонь фашистов все еще очень силен, и продвинуться вперед пока невозможно. На НП дивизии появляется подполковник Морозов. Он взволнованно докладывает:
|
