Генерал армии Виктор Ермаков: `Операция была спланирована идеально` - Виктор Федорович, к моменту начала вывода советских войск из Афганистана должность командующего знаменитой 40-й армией для вас была уже пройденным этапом служебной карьеры... -...Да, тогда я уже командовал войсками Ленинградского военного округа. - Насколько ваш афганский опыт оказался востребован при планировании операции? - Как командующий округом, я присутствовал на всех коллегиях Минобороны, регулярно общался с начальником Генерального штаба. И, естественно, был в курсе деталей операции вывода войск. Когда во время обсуждения порядка вывода меня просили проконсультировать по отдельным вопросам, я высказывал свое мнение. И оно обязательно учитывалось. Но особо с инициативой не выступал, так как за операцию непосредственно отвечали генералы Варенников и Громов - люди более чем опытные. - Насколько хорошо, на ваш взгляд, операция была продумана? - Вывод войск - очень сложное и ответственное мероприятие. Именно поэтому планированием операции занимались лучшие военные умы. К выработке плана вывода войск были подключены как непосредственно штаб 40-й армии во главе с командующим Б. В. Громовым, так и аппарат Главного военного советника в Афганистане генерала армии В. И. Варенникова, штаб округа и Генеральный штаб Вооруженных Сил страны. Все моменты и тонкости операции скрупулезно согласовывались и рассчитывались. Были расписаны буквально все детали: кто, где, как, когда, во сколько и какими маршрутами будет осуществлять движение. Продумали и предусмотрели все: и разведку маршрутов, и авиационное прикрытие, и обслуживание техники, и подготовку личного состава. Причем подготовку как физическую, так и психологическую - ведь войскам предстояли марши на большие расстояния и в горах. Окончательный план операции был утвержден в Генеральном штабе. Созданная там же специальная оперативная группа круглосуточно следила за всеми действиями наших войск и своевременно реагировала на любые вводные. Так что я считаю, что вывод советских войск из Афганистана был спланирован очень тщательно и достаточно хорошо. - Первым `оставленным` нами населенным пунктом был Кабул? - Думаю, что слово `оставленным` здесь не совсем уместно. Мы никого не завоевывали и потому никуда и не отступали. В городе оставалась законная власть, законные вооруженные формирования - армия ДРА. Вывод наших войск начался с частей, дислоцировавшихся южнее Кабула. Это было предусмотрено Планом для того, чтобы обеспечить максимальную безопасность нашим солдатам. Уходя из какого-то района, мы словно `закрывали за собой дверь`, южнее которой советских частей уже не было. Войска шли двумя параллельными маршрутами на Кушку и Термез. И подразделения, находившиеся севернее, т.е. впереди, обеспечивали находящимся на марше боевое прикрытие и обеспечение. Таким образом, в соответствии с определенной Генштабом очередностью вывода войск, последними в Союз вернулись части, с самого начала стоявшие ближе всего к советско-афганской государственной границе. - Товарищ генерал армии, рискну предположить: а может быть, политическое решение руководства страны о выводе войск было ошибкой? Ведь останься мы там, возможно, сейчас не было бы и Аль-Кайеды с ее безумным Бен Ладеном, и талибы до буддийских статуй не добрались бы. Не случилось бы 11 сентября, да и в Чечне ситуация развивалась бы по-иному: - История не терпит сослагательного наклонения. Неблагодарное это дело - рисовать картинку `как бы да кабы было, если бы`. Что касается 11 сентября, то американцы получили удар в спину от своего же детища. Вспомните историю: кто создал Аль-Кайеду? Кто были `родители` Талибана? Наши `заклятые друзья`! Именно американцы два десятилетия назад создавали, финансировали и технически обеспечивали через посредников эти организации, призванные нанести советским войскам в Афганистане как можно больше вреда. Теперь бумеранг вернулся. - И все же давайте пофантазируем: мы в Кабуле в 1992-м или 1995-м: - ...И ничего хорошего в этом нет. С боями и большими потерями 40-я армия прорывается на север. Нет, это, конечно, не партизанские отряды - запас прочности у Вооруженных Сил есть и сил и средств пока достаточно,- но уже и не армия в ее изначальном понимании. Впечатляет? Я считаю, что задержись мы там на три-пять лет, выходили бы с боями, выходили бы так, что мало никому не показалось. Скажу больше: `поздний Горбачев` и пришедшие ему на смену вообще могли попросту угробить 40-ю армию! - Откуда такой пессимизм, Виктор Федорович? - А вы вспомните ту антивоенную истерию, что была развернута в СМИ в конце 80-х! Вспомните поведение руководства страны, попросту не понимавшего происходящего в Афганистане! Непонимание Москвой ситуации в ДРА серьезно сказывалось на обеспеченности армии, на ее моральном духе. У любого офицера, у любого солдата, утратившего чувство `крепкого тыла`, не ощущающего заботы о себе со стороны родного государства, потерявшего уверенность в своей необходимости стране, в той ситуации неизбежно возникал резонный вопрос: `а вы мне тогда зачем нужны, за что я рискую жизнью?`. Из-за потери этого человеческого контакта между государством и армией, выражавшегося в достойном отношении и уважении к человеку в погонах, военные буквально становились изгоями. Власти вполне могли просто бросить 40-ю на произвол судьбы. Ведь закаленные Афганистаном и продолжающие на Родине подвергаться со стороны чиновничества оскорблениям и унижениям военнослужащие составили бы тогда реальную конкуренцию власть предержащим. И даже не то что конкуренцию - угрозу! Угрозу безбедному существованию на перераспределяемые народные богатства. С каждым дополнительным годом пребывания войск в Афганистане антагонизм между властями и военными продолжал бы, на мой взгляд, нарастать. Словом, останься мы там - было бы плохо. Плохо для всех. - Да и с точки зрения экономики пребывание контингента войск за границей - дорогое удовольствие. - Более чем дорогое! Афганский ограниченный контингент войск съедал немалую часть оборонного бюджета. И на пороге экономического кризиса (а вернее, уже во время его начальной фазы) стране надо было срочно прекращать тратить деньги на войну. Так что вывод наших войск из Афганистана был необходим со всех позиций. Повторюсь: политическое руководство страны к 1989 году создало такие условия и сформировало такое общественное мнение, что иного варианта, кроме как вывести войска, быть просто не могло. - У вас не было чувства, что мы предали наших бывших друзей? Того же Наджибуллу. - Наджибулла был, конечно, недоволен нашим уходом. Но, тем не менее, он был вынужден с этим смириться, так как принципиальное решение о выводе войск руководством страны было уже принято и обсуждать его не имело смысла. Конечно, мы оставляли его теперь один на один с оппозицией. Однако оставляли не `вдруг` и не с пустыми руками. Во-первых, вывод войск начался не сразу вслед за принятием политрешения и у правительства Наджибуллы было время, чтобы совместно с нами решить все проблемы, связанные с укреплением его власти на местах. Во-вторых, армия ДРА усилиями наших военных советников уже представляла собой не сборище вооруженных моджахедов-партизан, а боеспособное формирование, способное побеждать. И, в-третьих, мы передавали афганской армии часть нашей техники. Естественно, не новой, но вполне боеспособной и способной противостоять формированиям моджахедов. - Генерал армии Варенников, давая интервью нашей газете, заявил, что при планировании вывода войск три раза обращался к Ахмад Шаху Масуду с предложением встретиться, но все три раза их встреча срывалась из-за вмешательства Наджибуллы. - Я знал, что попытки подобных переговоров предпринимаются, но очень близко к этим контактам допущен не был. Насколько мне известно, по предварительной договоренности Ахмад Шах Масуд должен был взять под свою охрану ряд отдельных участков на маршрутах движения наших войск Кабул-Термез и Кабул-Хайратон. Увы, окончательно договориться об этом не удалось и выставлять надежный заслон на подступах к маршрутам нам пришлось самим. Действовавшие в тех районах банды в своем большинстве не смогли прорваться к нашим выходящим войскам и нанести им урон. Однако, если бы мы смогли использовать влияние Масуда, сложностей и материальных затрат было значительно меньше. - Как и потерь? - Да, и потери бы тоже минимизировались. Несмотря на то, что Масуд и его окружение не были нашими друзьями (мягко говоря), договоренности они выполняли нормально. Неоднократно предпринимавшаяся встреча Главного военного советника и командующего 40-й армией с Ахмад Шах Масудом действительно срывалась из-за непримиримой позиции действовавшего в то время правительства Афганистана. Наджибулла `тянул одеяло на себя`, и его, как политика, можно понять: в случае наших договоренностей с самым главным и авторитетным оппозиционером Ахмад Шах Масудом об обеспечении вывода войск, последний приобретал определенный политический вес. Наджибулле это было очень невыгодно, и, естественно, такому варианту он противился, как мог. - Кстати, ваше мнение о `панджшерском льве`? - Уже тогда было видно - это умный и дальновидный лидер. Помимо общего высокого интеллектуального уровня сказывалось, видимо, и обучение в Кабульском политехническом институте, когда ведущим преподавателем у него был профессор из СССР. Русским он владел достаточно сносно: Увы, `короля делает свита`, и потому в то время он не мог быть нашим политическим союзником: его поведение определяло окружение. Кроме того, как и все восточные люди, он был немного тщеславен и тоже хотел власти. Звания `панджшерского вождя` ему было мало. Ахмад Шах хотел стать `вождем всеафганским`. А для этого надо было `подвинуть` Наджибуллу. Естественно, что в такой ситуации два лидера относились друг к другу не просто ревниво. Они открыто враждовали как личности. - Мы уже затрагивали тему потерь: - Командиры соединений и частей сделали все возможное и невозможное, чтобы их не допустить. Но войны без жертв, увы, не бывает. Однако, повторюсь, потери были минимальными, так как командиры очень четко понимали, какая перед ними стоит задача, а планировавшие операцию офицеры и генералы постарались предусмотреть все мелочи и детали. Хоть со дня вывода войск прошло уже 13 лет и за этот срок многое тайное стало явным, я все равно оцениваю эту операцию как высокопрофессиональную военную акцию. Сергей Войеков