Родился 29 апреля 1922 года в деревне Пытручей Андомского района Вологодской области. Отец - Кузнецов Иван Моисеевич. Мать - Кузнецова Александра Александровна. Супруга - Кузнецова Нина Платоновна (1930 г.рожд.). Сын - Кузнецов Виктор Николаевич (1950 г.рожд.).
Рос Николай Кузнецов в Ленинграде. После окончания школы ФЗУ переехал в Мурманскую область, где работал электромонтером на строительстве 8-й ГЭС в Кандалакше.

Страна готовилась к возможной войне. И вероятный противник был известен. Армии необходимы были разведчики, чтобы иметь достоверные сведения о замыслах врага. Поэтому, когда подошло время воинской службы, Николая отобрали для обучения в разведшколе, которая размещалась сначала в Ленинграде на острове Котлин, а затем в Москве.

Юноша сразу проявил определенные способности: отличную память, умение ориентироваться в незнакомых условиях, способность быстро входить в контакт с нужными людьми. Учитывая это, специально для него был разработан хитроумный план внедрения в страну, где предстояло работать. В качестве выходца из немцев Поволжья Николай приехал к своему "дяде" - удачливому предпринимателю, который жил в Берлине. Тот не видел своего племянника с двухлетнего возраста и поэтому вполне доверился вновь обретенному родственнику, тем более Николай внешне походил на своего прототипа, имел фотографии, письма и прочие свидетельства родственных отношений. Дяде племянник поправился. Не имея наследников, он стал приучать Николая к ведению финансовых операций, знакомить его с представителями финансовых кругов, натаскивать в качестве преемника...

Все это время немецкая контрразведка не выпускала из поля зрения ни одного лица, прибывшего с Востока. Через пару месяцев на проверку взяли и Кузнецова. Как вспоминает ныне сам Николай Иванович, он попал в такую "шкатулку", что, наверное, легче было бы выдержать артподготовку: допросы, проверки, консультации длились месяц. Поймать его на лжи не сумели. Помогли феноменальная память и добродушная внешность.

Когда проверка завершилась, молодого "фольксдойче" направили теперь уже в разведшколу Абвера, к адмиралу Канарису, с которым Кузнецову приходилось встречаться лично. Через некоторое время Николая послали в Испанию, а затем он поступил на работу в службу безопасности (СД) курьером, офицером связи.

В это же время под разными легендами в Германию были внедрены еще несколько человек, с которыми Кузнецову предстояла соместная работа. Связь в Германии он поддерживал с руководителем группы Александром Михайловичем Сысоевым. В июне 1941 года Николай Кузнецов, уже как офицер связи группы разведчиков ГРУ "Север", приступил к выполнению особых задач в глубоком тылу противника.

В среде разведчиков-профессионалов иллюзий не было: война неизбежна. Н.И. Кузнецов рассказывает: "Мы охотились за стратегическими секретами. За чудо-оружием. За планами операций. За сведениями, которые могли повлиять на исход войны. Например, нашей разведгруппе стало известно, что немцы готовят уничтожение Ленинграда как акт мести за поражение своих войск под Сталинградом. Благодаря этим документам мы сумели произвести контрудар под Ленинградом в 1943 году на 12 часов раньше немцев, чем сорвали задуманную вермахтом операцию. Помогли и фронтовые операции на Волховском, Северо-Западном и Калининском фронтах, которые создали напряжение для германского командования и не дали ему перебрасывать войска для пополнения частей на решающем участке".

Но обычные способы добычи разведданных иногда не срабатывали. Тогда практиковались боевые операции. Однажды возникла такая ситуация и у Кузнецова. И кто знает, если бы она прошла удачно, то, может быть, работа и служба у немцев продолжалась бы? Но произошел роковой случай. При нападении на немецкий штаб во время пересъемки секретных документов Николай Кузнецов был обнаружен и в завязавшейся перестрелке тяжело ранен в живот. Его вместе с документами на самолете вывезли из немецкого тыла в Москву.

В госпиталь он попал в бессознательном состоянии и прямо в немецкой форме, что сначала вызвало некоторое недоумение у врачей. Ему была сделана операция, а через несколько дней он пришел в себя. Однако некоторое время Кузнецов прикидывался беспамятным. Выжидал. Ведь разоблачать себя он не имел права. Наконец пришел человек из разведки. Остались в палате одни. Выяснили все, что требовалось. Потом человек еще несколько раз приходил с какими-то вопросами. "А затем, - вспоминает Кузнецов, - узнав, что интересовало их, мои командиры по разведке словно забыли про меня. Не знаю, по какой причине, но работа моя в разведке никак не была отмечена. Не получил ни одной награды. Да и рассказывать о ней мне запретили на долгие годы вперед. Позже, после войны, совместно с писателем К. Симоновым написали обо мне книгу, первую. Но она была запрещена для распространения и имеется только в спецхранилищах".

С этого момента в жизни теперь уже бывшего разведчика наступил новый этап. Сосед по больничной койке, раненый капитан, как-то сказал Кузнецову: "Я - на фронт. Пошли со мной". Тогда многие, чтоб не отстать от своей части, убегали до времени из госпиталя. Поскольку про Кузнецова все забыли, решился с капитаном сбежать и он. Ему достали обмундирование. Добрались до вокзала, и на Сталинград, в 263-ю стрелковую дивизию 51-й армии...

Звание Николай получил самое простое: красноармеец (ведь в разведке звания не имел). Воевать начал в разведроте на Северском Донце. Стал фронтовым разведчиком. Когда был нужен "язык", надевал немецкую форму и уходил через немецкие окопы с разведгруппой в ближний тыл противника. По-немецки он говорил хорошо. Вот только однажды еле удержали его товарищи: шел прямо на запах дыма от костра. Тут и до беды недолго. Выяснилось, что после ранения он совершенно потерял обоняние. А это уже профнепригодность. Из разведки списали. Лечение в медсанбате ничего не изменило. Недолго пробыл он и в артиллерийской разведке: усидчивости, которая там требовалась, у него не было.

Наконец оказался Кузнецов наводчиком 45-миллиметровой пушки в 369-м истребительно-противотанковом дивизионе. С нуля начал постигать артиллерийские премудрости, осваивать смежные военные специальности. И скоро это пригодилось. Под городом Изюм пришлось вести бои с танками прямо в боевых порядках пехоты.

В октябре 1943 года дивизия вошла в состав 4-го Украинского фронта и приняла участие в прорыве Голубой линии - обороны фашистов на реке Молочной. После ее прорыва двинулись к Крыму. В ночь на 5 ноября артиллеристы переправились через Сиваш. Прямо с понтонов из Гнилого моря ударили по пулеметам, заняли плацдарм. А через две недели так же форсировали другую протоку - к полуострову Тюй-Тюбе. Сержант Кузнецов был уже командиром орудия.

23 апреля 1944 года в бою у деревне Макендзия в 10 километрах восточнее Севастополя огнем из орудия Н.И.Кузнецов подавил 2 станковых пулемета и подбил танк противника, что способствовало продвижению вперед стрелковых подразделений. За прошедшие бои в Крыму его наградили орденом Славы III степени и медалью "За отвагу".

Под Севастополем в ожидании наступления сержант Кузнецов узнал, что их батарея под командованием капитана А.П.Кузьменко будет действовать в составе штурмового отряда, а его расчету поручено установить знамя на железнодорожном вокзале. Бой вначале складывался удачно, было подбито два вражеских танка. Однако везение скоро кончилось. На городской окраине у пушки взрывом сорвало колесо. Оставив возле орудия раненого бойца, Кузнецов вместе с замковым Шевяковым и водителем Куликовым понеслись в центр города. Хоронясь от немецкого бронепоезда за домами, увидели с другой стороны самоходки. Пришлось спрятать машину и занять круговую оборону. Одну самоходку взорвал связкой гранат Кузнецов, вторая двинулась на группу Кузьменко. Туда же побежали фашистские автоматчики. В это время с крыши вокзала застрочил крупнокалиберный пулемет. "Не пробиться", - понял Кузнецов. Подбежав к составу, вскарабкался на пульман и там прикрепил флаг. Сразу рядом засвистели пули. Он быстро спустился и залег между рельсами.

Вдруг услышал крик Шевякова: "Сержант, на помощь!" Увидел его всего в крови, из последних сил бьющего из автомата по гитлеровцам. Он умер на глазах Кузнецова. Тот метнулся к капитану Кузьменко, разогнав гранатами и очередями из автомата окружающих его немцев. Но комбат вновь отправил сержанта к вокзалу. Убили и водителя Куликова.

Пополнив запас патронов и гранат, Кузнецов вдвоем с Кузьменко перебежками двинулись к зданию вокзала. Оттуда неслись очереди. По пути сержант снял флаг с пульмана. Комбат вдруг вскрикнул и стал падать. Ранен! Хорошо, что в этот момент наши начали новый штурм укреплений. Очнулся Кузнецов только, на коньке крыши, куда водрузил-таки красный флаг... За тот бой Н. И. Кузнецов был награжден орденом Красного Знамени.

После полного освобождения Крыма 263-я Сивашская стрелковая дивизия в составе 2-й гвардейской армии сосредоточилась у города Ельня. В преддверии новых боев получили 76-миллиметровые орудия. Дивизия вошла в состав 1-го Прибалтийского фронта. Здесь в полной мере проявилась смелость и неординарная тактика командира орудия Кузнецова, позволявшие артиллеристам побеждать там, где другие проиграли бы. Так, с 5 по 10 октября 1944 года, действуя в составе передового отряда дивизии, расчет его орудия уничтожил до взвода гитлеровцев и у населенного пункта Шамайткейн в Литве подбил вражескую автомашину с боеприпасами. За этот бой Кузнецов получил второй орден Славы - теперь II степени.

С октября 1944 по январь 1945 года 263-я дивизия в составе 54-го стрелкового корпуса 43-й армии 3-го Белорусского фронта участвовала в Кенигсбергской наступательной операции. 21 января в бою за город Лабиау (ныне Полесск Калининградской области) огнем из орудия Н.И.Кузнецов подбил танк, уничтожил две пулеметные точки и до взвода солдат противника.

В одном из боев в время штурма Кенигсберга, когда почти весь расчет орудия вышел из строя, Кузнецов, наводчик Глазков и заряжающий соседнего расчета Котов подбили пять танков и две самоходки, а затем подавили несколько боевых точек противника и уничтожили до взвода пехоты, чем обеспечили развитие успеха на участке наступления. За этот подвиг Кузнецов и Глазков были удостоены звания Героя Советского Союза, а заряжающий Котов награжден орденом Красного Знамени.

День Победы Кузнецов встретил в Данциге (ныне город Гданьск в Польше), где вплоть до 13 мая 1945 года воины дивизии добивали упирающегося врага. Ныне Николай Иванович вспоминает: "По-настоящему празднование Победы связано у меня с парадом, прошедшим в Москве на Красной площади 24 июня 1945 года. Отбирали на парад строго. Одно из требований было: участник должен быть не ниже одного метра 60 сантиметров и иметь не менее пяти наград. Ну, со вторым у меня было все благополучно. А вот рост только 159 сантиметров. Командующий корпусом А.П. Белобородов и командующий фронтом К.К. Рокоссовский мне говорят: "Ну, тянись вверх, солдат!"

Во время подготовки к параду для меня нашлось особенное занятие. Специально отобранные солдаты должны были бросать немецкие трофейные знамена и штандарты к подножию Мавзолея. Так оно и произошло. На сохранившейся фотографии в знаменной роте я иду в третьем ряду третий справа. Что за штандарт я нес, сейчас не помню. Но работенка была нелегкая: и строй держи, и с шага не сбейся, и вовремя бросить успей..."

После войны Николай Иванович работал на Севере на строительстве уранового комбината директором лесозавода. Дважды избирали его депутатом Верховного Совета - РСФСР и СССР. В 1953 году он поселился в поселке Пестово, где 25 лет проработал на Пестовском лесокомбинате: старшим мастером биржи сырья, начальником биржи и инженером по охране труда и технике безопасности. На протяжении 13 лет был председателем Совета ветеранов комбината.

В 1980 году обнаружилось, что Кузнецова дважды наградили орденом Славы II степени. Тогда, в канун Дня Победы, ветерану пришло поздравление, где его называли полным кавалером ордена Славы. Николай Иванович не придал этому большого значения: мало ли какие бывают неточности. Но военный комиссар заинтересовался. Отправил анкету-запрос. Оказалось, что награда была утверждена еще Сталиным, затем Хрущевым. А нашла героя только через 35 лет. Так была восстановлена справедливость.

Николай Иванович - неизменный участник всех Парадов Победы, а на Параде ветеранов 1995 года он был в составе группы знаменосцев, несших легендарное Знамя Победы.

Сегодня его грудь украшают Золотая Звезда Героя, ордена Ленина, Красного Знамени, Дружбы, Славы 3-х степеней, многие медали.

Живет в городе Пестово Пестовского района Новгородской области.