 Шла весна 1945 года. Победоносно двигались но вражеской территории советские войска, сокрушая оборону противника, разметая фашистские полки и дивизии. Менялись боевые рубежи, оставались позади города и села, земля гудела от залпов наших орудий, от грохота советских танков. Воины рвались вперед, и в думах каждого в те дни было одно: недалек Берлин! Об этом говорили плакаты и указатели на дорогах, надписи на машинах и танках, броские заголовки в газетах. Об этом каждому солдату, сержанту и офицеру напоминало взволнованное биение их сердец.
Кончилась атака. Взят Кунерсдорф. Случайно я присутствую при солдатском разговоре.
- Там! - говорит один, показывая пальцем туда, где, чудится ему, прячутся в дымке очертания Берлина.
- Да, уже скоро,- отвечает другой.
- А ведь было Подмосковье!..
- Точно. И Сталинград был, и Курская дуга, и калининские леса, и лубанские болота.
- А ведь они начинали отсюда?
- Отсюда.
- Вот и кончают здесь!
И опять - движение, движение, а потом бой, бой. Снова бессонные ночи и напряженные до предела дни. В один из весенних дней из штаба 3-й ударной армии возвратился начальник политотдела нашей 150-й стрелковой Идрицкой, ордена Кутузова 2-й степени дивизии подполковник М.В. Артюхов. Рассказывал, как происходило совещание начальников политотделов дивизий, он развернул знамя, которое привез с собой. `Вот, товарищ генерал,- сказал он,- знамя для рейхстага. Такие знамена вручены по решению Военного совета армии всем стрелковым дивизиям, которые будут брать Берлин. Наше знамя числится под номером 5`. Оно представляло собой красное полотнище размером 188 на 82 сантиметра, прикрепленное к древку. На одной стороне его, вверху, были изображены пятиконечная звезда, серп и молот, а в нижнем углу у древка стоял номер. Об этом знамени вскоре узнал каждый солдат, сержант и офицер дивизии, и воины не раз рассуждали о том, кому же доведется водрузить его над рейхстагом.
20 апреля 150-я дивизия подошла к кольцевой автомобильной дороге, опоясывающей Большой Берлин. Этот день как день рождения Гитлера обычно отмечался в фашистской Германии парадом, приемами, праздничными подношениями. Но на сей раз мощные удары тяжелой дальнобойной артиллерии Красной Армии загнали фашистских главарей под землю, в бункер, расположенный на глубине 16 метров и покрытый восьмиметровым слоем бетона. Именно там, по позднейшим данным, состоялось последнее `поздравление` Гитлера с днем рождения. Сам именинник выглядел, как живой труп. А советские артиллеристы посылали ему тем временем свои `подарки` - крупнокалиберные снаряды с надписью: `Лично Гитлеру в день рождения`.
К исходу 22 апреля Берлин был сжат гигантским полукольцом с севера, востока и юга. Наша дивизия вместе с другими соединениями 1-го Белорусского фронта захватила северные берлинские предместья - Каров, Бланкенбург, Бухгольц, Розенталь, Мельхольд, Тегель. Теперь солдатам уже не нужно было вглядываться вдаль: они вступили непосредственно в столицу третьего рейха. Через три дня, в ночь на 25 апреля, кольцо советских войск вокруг Берлина сомкнулось. Произошло это в Кетцине. Битва приобретала все более напряженный, все более ожесточенный характер. Да это и не удивительно: ведь она развернулась в самом Берлине, в логове фашистского зверя. Автоматный и пулеметный огонь, артиллерийский и минометный обстрел не утихали ни на минуту. Каждую улицу, каждый квартал, каждый дом противник превратил в мощные очаги сопротивления. Укрепившись на южном берегу Фербиндунгс-канала, гитлеровцы пытались сделать все для того, чтобы не дать форсировать его. За каналом - Моабитский район, а еще глубже - р. Шпрее и административный центр Берлина. Мост через канал полуразрушен, берега облицованы камнем, весь северный берег простреливался справа из пулеметов и автоматов, слева - орудиями. Огонь был жестоким и плотным, приблизиться к берегу невозможно. Днем 26 апреля мы попытались после артподготовки пересечь мост, но наша атака успеха не имела. Огонь сметал всех, кто пытался продвинуться вперед. Тогда решено было форсировать канал под прикрытием дымовой завесы. Я вызвал к себе начальника химслужбы дивизии майора Ю.Н. Мокринского, рассказал, в чем дело, и предупредил: `Помните, что от выполнения этого задания зависит успех форсирования канала`. `Я думаю,- ответил Мокривский, глядя на развернутую карту,- расположить дымовые шашки вдоль берега, начиная от моста и до изгиба канала, а ложную дымовую завесу поставить от железной дороги и южнее. С первыми группами пехоты под командованием старшего лейтенанта К. Гусева переправятся солдаты, которые поставят дымовую завесу по южному берегу канала, чтобы более надежно прикрыть артиллерию и танки`.
|
