Из книги Ивана Петровича Следнева
`Воспоминания военного корреспондента`
НА ПЕРЕДНЕМ КРАЕ
Весь сентябрь и октябрь 1941 года прошли в изматывающих ожесточенных боях с противником по прорыву блокады. Успехи мизерные, но потери не поддаются подсчету. Почти каждую ночь на передовые позиции шло пополнение - сотни и тысячи еще необстрелянных бойцов, чтобы немедля вступить в кровопролитный бой с врагом. А назавтра новые колонны снова пойдут на передовую. Это была настоящая человеческая мясорубка.
Особо ожесточенные бои развернулись в районах населенных пунктов Тортолово, Синявино, Гайтолово. Во всех этих местах не раз побывали наши редакционные работники. Надолго сохранится в памяти посещение стрелкового полка командира Березина, занимавшего позицию в районе Гайтолово. Шли с литсотрудником Никитиным Н. по обшелушенному лесу. Кругом голые, ободранные осколками стволы деревьев. Ни сучка, ни ветки. Мертвый лес. Изредка на бреющем полете проносятся немецкие самолеты, поливая пулеметным огнем это, казалось, безжизненное пространство. Около блиндажа командира полка мы встретили двух девушек с санитарными сумками за плечами. Они сидели под сосной и весело между собой разговаривали, смеялись. Когда вошли в блиндаж, командир полка Березин кого-то крепко ругал по телефону и требовал немедленно выполнить его приказание. Оказалось, незадолго до нашего прихода фашисты предприняли атаку на левый фланг полка и один взвод красноармейцев, не выдержав натиска противника, покинул окопы и разбежался по лесу. Командир приказывал срочно остановить бойцов и вернуть их на позиции. И в этот момент, когда Березин все еще продолжал разговаривать по телефону, по командному пункту немцы нанесли мощнейший артиллерийский удар. Минут десять рвались снаряды, кажется, земля зашевелилась. Один снаряд, видимо, крупного калибра, разорвался около нашего блиндажа, сдвинулся накат бревен, и нас всех осыпало землей. И тут я с удивлением посмотрел на командира полка. Он продолжал держать в руке телефонную трубку, его рот был полуоткрыт. Березин пытался что-то сказать, но не мог. Командир был морально парализован. Командование полком взял на себя присутствующий здесь комиссар, последовали четкие указания по телефону. Спустя некоторое время комиссар вызвал связного, чтобы проводить нас в ближайший стрелковый батальон.
Каково же было наше изумление, когда выйдя из блиндажа мы увидели тех же двух девушек с санитарными сумками под той же сосной. На их лицах не было видно ни малейшего испуга, страха. Мы познакомились. Оказалось, девушки мои землячки, из Подмосковья, Оля Шанрупова и Люда Гребенова. На мой вопрос, неужели им не страшно, ответили:
- Мы уже привыкли, целыми днями в огне, и нас сам Бог бережет, - бойко ответила Оля.
- Где же вы, девчата, были в этом кромешном аду?
- А для нас гитлеровцы хорошее укрытие подготовили, - и показали на огромную воронку по другую сторону сосны от солидной, видимо, бомбы.
Когда мы удалялись от командного пункта, послышалась девичья песня `Выходила на берег Катюша:`. Ее пели два молодых голоса, наши новые знакомые, бесстрашные, мужественные санитарки, которые никогда не теряли своего самообладания, не в пример некоторым командирам.
Об этих девушках написал корреспонденцию, которую по цензорским соображениям не пропустили в печать: критиковать старших командиров нельзя.
Спустя несколько месяцев снова встретил бывшего командира полка Березина, теперь он исполнял обязанности начальника штаба стрелковой бригады.
Немецкая авиация свирепствовала. Осенью сорок первого фашисты были полными хозяевами в небе. Воздух гудел от моторов гитлеровских стервятников, земля временами выла от разрывов вражеских бомб. Миссера гонялись даже за одиночными людьми. Наша редакционная полуторка не раз попадала под воздушные атаки врага, но для него была неуязвима. У меня выработался настолько точный глазомер, что я безошибочно определял по полету бомб, где они разорвутся. И никогда не ошибался.
Однажды в небе появились три наших ишачка, они ходили кругами друг за другом. Неожиданно из облаков вырвался мессершмит, он как коршун сверху набросился на наши тупорылые тихоходы. За какие-то несколько минут вражеский воздушный пират отправил в штопор двух наших ястребков. Слезы выступили на глазах. Как было обидно за родину, о военной мощи которой до войны пели песни, слагали стихи.
|
